Что может Розарий

Привожу ещё одну главу из книги об Ангелах Пьера Йовановича (прежние публикации на эту тему — «Об Ангелах» и «Клиническая смерть священника»):

Ангелов можно встретить всюду, даже в Техасе! Вот свидетельство Джона Хейна (JohnHein), американца 1924 года рождения, поразительно похожего на бизнесмена в черепаховых очках с рекламы 50-х годов. Я запомнил его историю, потому что произо­шедшее с ним придаёт значительный вес его свидетельству. Довольно легко полу­чить свидетельство кого-то, что Ангел спас его в тех или иных обстоятельствах. Но в 99% случаев нет никаких доказательств, тогда как у Джона Хейна имеется несомнен­ное, неоспоримое досье.

Как все американские мужчины, он посвящал свою жизнь своему предприятию, работая почти по 18 часов в сутки. В остальном, он ходил по воскресеньям в церковь со своей женой, и это всё. Обычное течение жизни среднего янки из Канзаса. Но вот в 1980 г. всё изменилось в одно мгновение. В результате по­ломки одного из механизмов в его мастерской оттуда вырвался ядовитый газ (диок­сид заркония), нагретый до 7 000 ° по Фаренгейту, как раз в тот момент, когда Джон Хейн смотрел на манометр. Раскалённый газ мгновенно разрушил его лёгкие и отра­вил других работников, находившихся в мастерской. Его немедленно доставили в больницу в жестоких спазмах. Он почти уже не дышал. Осмотрев его, врачи пришли к заключению, что он больше никогда не сможет пользоваться своими лёгкими. Кро­ме того, половина его мозга была серьёзно повреждена, когда он вдохнул газ. В 1988 г. он находился уже на исходе жизненных сил. После комы его заново поместили в больницу.

«Я слышал, как врачи разговаривали возле моей кровати, — рассказывает он, — и они сказали: у него нет никакой надежды. Он умирает. Ему осталось два или три месяца жизни, не больше. Постараемся стабилизировать его состояние, чтобы он почувствовал себя лучше, и отправим его домой. Что ещё остаётся? — Они сказали мне, что не могут сделать для меня ничего, разве только смягчить мои страдания. Мне дали бутыль с кислородом. Я не мог и шагу ступить без этой штуки. Мне нужно было иметь её при себе круглые сутки, чтобы выжить, и еже­дневно принимать медикамент, прочищающий мои носовые пути и трахею, сло­вом, держать открытым доступ к моим лёгким. Но скоро к прежним бедам доба­вились новые: выяснилось, что этот медикамент значительно повышал уровень сахара в моей крови. Когда же мне стали давать другие средства, уровень упал слишком низко. Я страдал попеременно и от гипер, и от гипогликемии. Я стал ре­гулярно впадать в кому, я терял память, вес и т. д. Тогда врачи сказали мне вды­хать побольше кислорода. Это меня вынудило просыпаться много раз за ночь, чтобы сделать глоток. Но страдания продолжались день за днём. Моё состояние ухудшалось».

Выжил он исключительно благодаря своему окружению. Но бывший успешный пред­приниматель выглядел теперь со своей бутылью с кислородом словно космонавт, по­терявший свой космический корабль. Он чувствовал, что умирает, что его уносит в неведомое. И тогда, как многие другие в подобном положении, увидев приближаю­щуюся смерть, он стал усердно посещать церковь. Священник маленького прихода города Фидони (Fedony), Канзас, хорошо его запомнил: «Он всегда приходил на мес­су. Его невозможно было не заметить из-за его бутыли с кислородом, которая ви­села у него на спине. Он полностью зависел от этой бутыли. Он не мог ходить прямо, постоянно нуждался в поддержке и не мог долго стоять на ногах. По-мое­му, это было в июле 1988 г.)».

Ходить в церковь это всё, что ему оставалось, пока его жизнь догорала на медлен­ном огне. «Вы знаете, прежде я ходил на мессу, как все, по воскресеньям, — объяс­нял мне Джон Хейн. — Бог не имел для меня большого значения. Это деньги имели для меня большое значение, и я всегда ставил деньги впереди Бога. Моя жизнь была бесконечной погоней за деньгами. Я и вправду сделался очень богатым с мои­ми двумя компаниями. Я их основал в 1950. Я обожал деньги, я гонялся за день­гами, я был захвачен деньгами. Но это не они вернули мне мои лёгкие. Всё, что мне удалось отложить, полмиллиона долларов, я потратил на врачей (в США не существует такого социального страхования, как во Франции. Джон Хейн утратил свою ме­дицинскую страховку, когда продал свои предприятия, и в результате был вынужден самостоятельно оплачивать медицинское обслуживание. — Авт.). В какой­-то момент я даже был уверен, что нам придётся потерять наш дом. Короче, од­нажды в церкви, во время мессы, у меня появилось ощущение, что это в послед­ний раз. Я чувствовал, что больше я уже не смогу. При выходе из церкви после мессы, одна женщина, увидев мою кислородную бутыль, сказала мне: «А почему вы не поедете в Лаббок (Lubbok), в Техас?». Я никогда ничего об этом не слышал. Там происходили так называемые явления Пресвятой Девы. Я отвечал: «Да, дей­ствительно, почему бы и нет?», ибо в моём положении мне уже было нечего те­рять. Но в то же время я говорил себе: «А что случится, если в дороге мне ста­нет плохо?». Один канадский друг мне сказал: «Не беспокойся, если хочешь, я тебя отвезу». Нам пришлось расписать дорогу по минутам, потому что я зави­сел от этих бутылей. В конце концов мы пришли к мысли положить в багажник резервуар с жидким кислородом. Удивительно, однако, что за 11 часов дороги от Канзаса до Техаса мне ни разу не стало плохо, тогда как обычно приступы случа­лись по три-четыре раза каждый день. Мне это показалось поразительным. Но как только мы прибыли в Лаббок, моё тело отказалось мне служить. Из-за утра­ты веса я не мог подниматься по лестнице. Вечером мы побывали на мессе, а по­том вернулись в мотель. Внезапно я почувствовал, что голоден, страшно голо­ден. Такого голода я никогда раньше не испытывал. Я ел каждые два часа, и днём, и ночью (подобное желание есть любой ценой, немедленно и всё, что только попадётся, встречается и в неко­торых случаях у переживших клиническую смерть. — Авт.). Это была неодолимая жизненная потребность. Мне надо было есть, есть и есть. Весь следующий день мы провели в церкви, молясь розарий. Присту­пов у меня по прежнему не было. Это выглядело всё более и более чудесно. Ок. 17.30, всё ещё в церкви, я приступил к последнему розарию, молясь на этот раз Деве Марии, чтобы Она ходатайствовала за меня перед Иисусом, ибо я хотел ещё жить, у меня было четверо детей. В момент, когда я приблизился к распя­тию, рядом со мной появилась женщина, одетая в белое. Она была великолепна. Помню, что я не видел её ступней. Внезапно я почувствовал руку у себя на плече. Я обернулся, но в часовне были только я и моя жена. Рука, тем не менее, ощуща­лась по-прежнему. Я сказал себе: «Я уже утратил половину способностей моего мозга, а теперь я полностью схожу с ума». И я сказал жене: «Послушай, уведи меня отсюда, по-моему, мне нехорошо». Действительно, я был уверен, что схожу с ума, и что с ума именно так и сходят, поначалу отдавая себе в этом отчёт. В момент, когда я переступал через порог часовни, я потерял сознание. Кто-то едва успел меня подхватить, а затем усадить в кресло в саду возле часовни. Поз­же, когда я пришёл в себя, этот человек объяснил мне, что был уверен, что я сей­час умру прямо здесь, и потому поспешил за святой водой, чтобы окропить меня с головы до ног. Я поднялся, не задумываясь, взял свой сосуд с кислородом и направился к церкви, и тут вдруг понял, что могу идти сам. Но в первый момент я не обратил на это большого внимания. Лишь позже я действительно осознал, что нечто произошло: я шёл сам, тогда как обычно меня быстро охватывала усталость, уже через несколько шагов. И я легко поднялся по ступенькам! Понемногу я почувствовал, что больше не нуждаюсь в кислороде, и я убрал трубку. Меня увиде