Шесть человек в цепочке

Существует утверждение, что от любого человека на земле до любого другого чело­века можно протянуть цепочку знакомых, состоящую не более, чем из шести зве­ньев. Т. е. от любого Ивана из Рязани до любого Джона из Алабамы и от любого Жака из Бретани до любого Сяо из Сычуани можно добраться по цепочке «знакомый его знакомого» максимум за шесть шагов. На первый взгляд, кажется маловероят­ным, но если присмотреться? — Иван из Рязани знаком с Петром из Москвы, а тот побывал в Нью-Йорке, где познакомился в Питером из Алабамы, который, вернув­шись в Алабаму, рассказал о своей встрече соседу Джону, и вот пожалуйста! От Ивана до Джона потребовалось не более трёх звеньев: Пётр, Питер и сам Джон! Что значит, за три шага мы шутя добрались от Рязанщины до Алабамщины.

Но за три шага, оказывается, можно добраться не только до Алабамщины. Моя ба­бушка, например, была родом из Гори и помнила мать Сталина, которую в Гори на­зывали «Кеке», от «Екатерина». Вспоминала она об этом очень сдержанно — Сталин тогда ещё был почти жив, и распространяться на подобные темы не полагалось, да будучи ребёнком, она и не могла бы водить с ней близкого знакомства, но, во вся­ком случае, на улицах встречала и, наверное, здоровалась. А теперь посчитаем: ба­бушка — раз, Кеке Джугашвили — два, Сосо Джугашвили — три! В каких-то трёх шагах от меня — сам Сталин, бр-р-р! А ещё один шажок — и будет вам и Рузвельт, и Черчиль, и всё население кремлёвской стены с Ильичом на челе…

Со стороны другой бабушки… — но здесь я помолчу, а то скажете: хвастаюсь.

Но это всё о покойниках. С живыми получается не менее любопытно. От Барака Обамы меня тоже отделяет только два человека: депутат польского Сейма от партии ПО (сидели с ним как-то за одним столом на обеде у настоятеля) и тогдашний Президент Польши Комаровский, член той же партии; от Папы Бенедикта XVI всего один (причём не единственный — людей, встречавшихся с Папой Бенедиктом, я знаю несколько), а с Папой Иоанном-Павлом II я и сам встречался, жал ему руку, называл своё имя… Но тех, кто встречался с Папой Иоанном-Павлом и жал ему руку, найдутся на целом свете многие тысячи, может быть даже, миллионы. И полу­чается, что каждый из них находится от меня всего лишь в двух шагах.

Отсюда следует самый практический вывод. Когда мы слышим, что христианин при­зван любить ближнего, как самого себя, а ближним для нас должен быть в принципе каждый человек на земле, чаще всего мы принимаем это как некую далёкую аб­стракцию. Любить действительно ближних, каких-нибудь шесть человек — это ещё куда ни шло. Но любить все шесть миллиардов, населяющих землю? — Помилуйте!

Однако ежели хорошо себе представить, что до  любого из этих шести миллиардов, от папуаса до эскимоса, я могу добраться всего-то за шесть шагов, и это максимум, то неужели же моей любви не хватит на этих шестерых?