Расскажем поподробнее. Иерусалимский лавочник-палестинец собрался расширить свой подвал. И неожиданно наткнулся на древнюю гробницу. Прознали власти Иерусалима — как, фильм умалчивает: то ли сам лавочник сообщил, то ли соседи разболтали, но власти так или иначе прознали и прислали археологов, вернее, археолога, нашу героиню. Весь фильм она в раскопе действует практически одна: в начале ещё показаны какие-то помощники и работяги, что вынули все кубометры грунта, но потом их больше в кадре не видно. Видна охрана, израильские солдаты под командой человека в штатском, но охрана регулярно уходит на обед, и этим пользуются то евреи-ортодоксы, то палестинцы, чтобы похитить экспонаты.
Едва возникнув в кадре, археолог наклоняется и прямо с пола гробницы, из-под нетолстого слоя пыли, подбирает первую находку: древнюю монету. Ну, прямо как в фильме «Полицейские и воры», помните? — «Посмотрите, синьор американец, что я только что подобрал на форуме! Это сестерций, римская монета, её, должно быть, выронил из кармана тоги сам Юлий Цезарь!».
Ну, а эту, видимо, сам Понтий Пилат. Во всяком случае, монета его времени.
Дальше — больше. Открывается ниша, а там, на каменном ложе, скелет.
Что заставляет думать, что это может быть скелет Самого Христа? — Доводы следующие: во-первых, монета. Во-вторых — следы распятия, ржавчина от гвоздей на костях. Голени не перебиты, так же, как у Христа. Наконец, гробница богатая, а распинали обычно всякую голытьбу: как же распятый мог сюда попасть? В дальнейшем ещё найдут след от копья на рёбрах и от шипов тернового венца на черепе. Для стопроцентной идентификации как будто маловато? — Авторам фильма или, по крайней мере, персонажам, кажется, однако, что вполне достаточно. Во всяком случае, присланный властями Иерусалима независимый эксперт-археолог, который оказался заодно священником-доминиканцем, спускался в пещеру, снисходительно поглядывая на Шарон Голдбан, а вот вернувшись на поверхность, еле дышал: его проняло. Проняло настолько, что он полностью утратил душевное равновесие и вскоре покончил с собой, картинно бросившись с высокой стены своего монастыря прямо на глазах у о. Мэтью.
Почему же в таком случае мне кажется, что данных маловато для идентификации? — А вот смотрите! Монета? — Однако монеты находятся в обращении отнюдь не только в год своей чеканки, но и много лет спустя, и даже степень истёртости даёт для датировки не так уж много: могла лет 20-30 пролежать у кого-то в кубышке!
Следы распятия? — Но сами же персонажи часто повторяют, что римляне распинали много, стало быть, встретить следы распятия не диво. Не перебиты голени? — А кто сказал, что голени должны быть перебиты? Как раз наоборот, голеней у распятых, чтобы муки сократить, обычно вовсе не перебивали, не страдали римляне таким человеколюбием! Распятый, как правило, мучился на кресте трое-четверо суток; потому-то Пилат и удивился, узнав, что Иисус уже умер так скоро. А Евангелия подчёркивают, что двум другим распятым перебили голени только потому, что казнь пришлась на канун еврейской Пасхи, «дня великого», и нельзя было оставлять казнённых на кресте. Т. е. именно перебитые голени были чем-то исключительным, а в обычных случаях они должны были оставаться как раз целыми.
Богатая гробница? — Но прежде, чем спешить отказываться от мировой религии с тысячами свидетелей и миллиардами последователей, гораздо легче предположить, что то ли римляне на этот раз всё-таки распяли богатого, то ли у ещё одного бедняка нашёлся богатый покровитель, подобный Иосифу Аримафейскому, евангельский текст о котором цитируется в фильме… В Евангелии, однако, не говорится, что Иосиф Аримафейский был последним благотворителем на свете. Наоборот, с распространением Евангелия их на свете стало гораздо, гораздо больше!
След от копья? — Но логично предположить, что римляне должны были нередко прибегать к этому методу перед снятием с креста, вроде «контрольного выстрела»: действительно, не врача же звать, чтобы он смерть всякого висельника констатировал!
Наконец, следы шипов? — А тут забавнее всего, как их обнаружили: является вызванное Шарон мировое светило, спускается в гробницу, наклоняется над черепом и буквально за пять минут, при свете фонарика, выдаёт заключение: на черепе множественные следы уколов острыми неметаллическими предметами… И тут даже стойкий отец Мэтью всерьёз заколебался. Между тем, позвольте не позволить! Через две тысячи лет, вот так, на глазок, отличить следы уколов от следов естественной эрозии? — Никакое мировое светило не позволило бы себе такой категоричности! Лексикон ответственного учёного другой: «можно предположить…»; «следы напоминают…»; и непременно: «необходимы лабораторные исследования!».