Мне часто приходилось слышать жалобы на приходскую жизнь во многих приходах: какая-то вялая, скучная, без огонька и увлекательных мероприятий, нет работы с молодёжью, нет опеки пожилых и одиноких, даже хора постоянного нет, и т. д. Конечно, бывает и по-другому, и не берусь судить, каких приходов больше, «застойных» или оживлённых, нет у меня такой статистики, но как бы много «оживлённых» приходов ни было на свете, попавшему в «застойный» от этого не легче. Надо поэтому что-то делать, но что именно, а главное, кому?
– Что значит: «кому»? Священнику, конечно! – вот ответ, который первым приходит всем в голову. И действительно, в «оживлённых» приходах инициатива и вправду нередко принадлежит настоятелю, и те, кому достался такой инициативный настоятель, могут по праву считать, что им повезло. Однако основная роль и задача настоятеля, вообще духовенства, всё-таки не в этом. Это – дополнительное, так сказать, гарнир. Главное, для чего существует священство, это таинства. Исповедь, Евхаристия. И пока эти таинства в приходе совершаются, свою самую главную задачу священник выполняет. Кто-то может делать что-нибудь ещё? – Ну, и славно! А не может – заставлять и упрекать мы не имеем права. Особенно неуместны упрёки в недостатке динамизма в адрес Апостольского Престола. Его роль – вовсе не роль динамо-машины! Вспомним слова Христа Апостолу Петру: «Ты Пётр (камень); и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф 16,18). Роль камня – служить опорой, основанием. Для этого опора должны быть неподвижной. Если же опора вдруг начнёт толкаться, то это катастрофа, землетрясение! Боже упаси!
Так что же тогда делать, и, всё-таки, кому?
Начну издалека. Один мой друг в молодости любил ходить в походы. Их компания забиралась на Север, куда-нибудь за Вологду, поселялась в какой-нибудь заброшенной деревне, каких тогда там было много – сейчас они, скорее всего, исчезли, – и проводила там неделю, две, сколько желания хватало.
И вот он как-то мне сказал по конкретному поводу:
– Знаешь, мы в походах убедились на практике, что всё должен делать тот, кому это больше всех надо. Вот кому больше всех надо утром чаю попить, тот и встанет, огонь разведёт, воду вскипятит, травяной чай заварит, а там и остальные к нему соберутся. Никакие «по очереди», никакие «справедливые» дежурства ни к чему, кроме постоянных препирательств, не приводили… – я его правильно понял, и отправился ставить чайник.
А вот другой пример, посерьёзнее. Когда Мать Тереза увидела умирающих нищих на улицах Калькутты, она не стала спрашивать: «Кто должен ими заниматься?», нет, она сразу поняла, что заниматься ими нужно ей самой, и так и сделала. Легко ли это было? – Не в смысле ухаживать за умирающими нищими, это само собой, что не легко, но легко ли ей было вообще решиться на такое? Сколькие сердились, сколькие крутили пальцем у виска, причём из близких, своих же сестёр, церковного начальства? – А ведь у ней была уже налаженная жизнь в ордене, который выбирала себе сама, и всё там складывалось у неё совсем не плохо! И вот покинуть это всё, да просто надёжную крышу над головой, обеспеченное пропитание, и пуститься в неведомое, полагаясь исключительно на Провидение!.. – и Провидение, как всем теперь известно, не подвело.
В «походном» примере наладить регулярное дежурство не удавалось потому, что это была не воинская часть и не спортивная команда, подчинённая строгой дисциплине. Нет, это была группа друзей-единомышленников, которым нравилось проводить время сходным образом.
А теперь вопрос: как мы воспринимаем Церковь, как воинскую часть, как спортивную команду со строгой дисциплиной, или как группу друзей-единомышленников? (И дополнительный вопрос: а как, по-вашему, воспринимала Церковь Мать Тереза?).
В группе единомышленников, более того, в группе братьев, какими являемся мы, христиане, всё делает тот, кому это больше всех нужно. Тебя тревожит, что некому заняться молодёжью? – Вот и займись. Тебе больно от того, что никто не помогает пожилым и одиноким? – Вот и помоги, хотя бы одному, тому, кто ближе всех. Поможешь одному, увидишь, как помочь другом. Со временем найдутся и последователи, сотрудники, а не найдутся, так что, ты помогать хотел, или основать общественное движение? Ни Мать Тереза, ни святой Франциск ни о каком движении не думали, они просто делали то, что считали нужным, а движение возникало само. Вернее, по воле Провидения…
– Постойте-постойте! – слышу, – Вы самого главного вопроса не задали!
– Да? Это какого же?
– А того, как воспринимает Церковь наш настоятель? Вот, по-моему, самый главный вопрос!
Ну, что ж, вопрос и вправду немаловажный. Но только редкий настоятель не обрадуется, когда увидит, что у него в приходе кто-то занялся молодёжью, кто-то опекает пожилых и одиноких, а кто-то собирает хор на репетицию, от настоятеля же просит только благословения и молитвы. Если же настоятель совершенно убеждён, что раз Церковь это воинство Христово, то, значит, это войсковая часть, в которой всё должно совершаться по слову командира или вообще не совершаться, то над таким настоятелем существует епископ, над епископом архиепископ или митрополит, над митрополитом Папа, а над Папой Бог. Святая Мать Тереза, святой Франциск и столькие другие небожители сумели отыскать путь к Этой Наивысшей Инстанции. Правда, на таком пути нередко приходится отказываться и от надёжной крыши над головой, и от обеспеченного пропитания…
Варшава, 27.06.2012