ПОЧЕМУ ПАПА НЕ СЛУШАЕТСЯ КЮНГА? (продолжение темы)

Отец Яков Кротов отреагировал на мою статью (назвав её «фельетоном») «Почему Папа не слушается Кюнга?» (см. Яков Кротов, «Католическая реакция: казус Анри Мартена»).

Начал он с упрёка в подмене. И начал сам как раз с подмены. Процитировав мои слова: «Предпринять достаточные усилия для защиты евреев в нацистской Герма­нии означало бы ни больше, ни меньше, как свержение нацистского режима. Воз­мож­но­с­ти Папы это определённо превышало», — о. Яков продолжает: «…миллионы евреев, которые ворчат на Ватикан, грешат… по Мартену – максимализмом. В чём подмена? Никто не требовал от Папы «защи­тить» евреев. Требовали «выс­тупить в защиту» — вещи разные».

Но дело в том, что я полемизировал вовсе не с миллионами евреев, а конкретно с Кюнгом. По Кюнгу, Папа Пий XII «об­ви­ня­ется в том, что не предпринял достаточ­ных усилий для защиты евреев в на­цистской Германии». И я оспаривал именно этот тезис. Что до «выступить в защиту» — с хоругвями и крестным ходом в защиту евреев Папа действительно не выступал. Вместо этого он их защищал и спас мно­гие тысячи жизней. Об этом существуют обширные материалы, и о. Яков может лег­ко с ними ознакомиться, ежели захочет.

Дальше о. Яков упрекает нас, католиков, за то, что мы молимся об обращении евреев: «Вообще, евреям больше всего досталось. Скрытый антисемитизм католи­ческой реакции тут начинает выпирать. Можно и нужно молиться об обращении евреев – именно евреев, не китайцев. Молиться об обращении Путина, к примеру, ни к чему, у него всё в порядке».

Молиться об обращении евреев это значит, что им «больше всего досталось»? По­жалуй, да; но знаете, чего им больше всего досталось? — Любви! Евреев мы лю­бим больше, чем Путина или китайцев, потому и молимся больше об их обращении. Од­нако Путина с китайцами мы тоже в своих молитвах не забываем.

Обвинение же в антисемитизме, тем более, «скрытом», что значит, формально недоказуемом, вообще оскорбительно и абсолютно неправомерно: такому убеждён­ному стороннику законности, как о. Яков, следовало бы об этом помнить, в любом суде (кроме разве что Хамовнического) я выиграл бы иск против него за диффама­цию. Оно, к тому же, попросту неле­по: молиться за кого-то значит быть «анти»? — Эдак любой, за кого я молюсь, мо­жет возмутиться: «Чего это ты за меня молиться вздумал, что я, без тебя, что ли, не спасусь?». А в чём-нибудь ещё, кроме молитвы за евреев, мой антисемитизм хоть как-то проявлялся?

Пытается о. Яков защитить от меня и мусульман, приписывая мне убеждение: «Му­сульманин значит террорист». Мусульманин, конечно, не значит террорист, как хри­стианин не значит святой. Бывают террористы среди христиан, бывают и святые среди мусульман. Просто наша религия призывает нас к святости, а их религия при­зывает их убивать «неверных», что значит, нас с вами. И при таких обстоятельствах считать уместным создавать «атмосферу взаимного доверия» с мусульманами, как это делает Ханс Кюнг, по меньшей мере наивно. До взаимного доверия нам ещё очень далеко. Но это вовсе не исключает диалога: кто сказал, что диалог возможен только с тем, кому доверяешь? — Тогда на свете вовсе не было бы никаких мирных переговоров!

Между тем, именно о. Якова можно упрекнуть прежде всего в недостатке готовности к диалогу. Цитирую:

«Гнусные идейки Владимира Соловьёва, о. Александра Меня и тысяч католических теологов о разнообразии путей спасения — отставить. «Но если так, — цитирует меня о. Яков, — то во времена Христа они тоже существовали; зачем же тогда Господу нашему было трудиться, спускаться, воплощаться, распинаться?..»

Отец Мартен, кажется, не подозревает, что на его вопрос существует ответ. Излагать ли его здесь? Да нет, бесполезно…»

Очень жаль, что о. Яков нашёл бесполезным изложить свой ответ. Поскольку ни у Вла­димира Соловьёва, которого читал очень внимательно, ни у о. Александра Меня, с работами которого знаком тоже не по наслышке, никаких упоминаний о спа­сительных путях, отличных от Христа, я не встречал. Возможно, всё дело в моей ту­пости: встретил, да не понял. Но даже в этом случае о. Яков поступает не по-па­стырски, не по-христиански. Ибо, во-первых, милосердие требует предоставить лишний шанс даже тупице: вдруг да поймёт! А во-вторых, читать его статью ведь не одни тупицы будут, кому-то бы, глядишь, и пригодилось! Пастырю никогда не следу­ет забывать о такой возможности.

Но вот, увы, своим ответом о. Яков не поделился, и мне не остаётся ничего иного, как тупо продолжать верить по Евангелию словам Христа: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин 14,6).