Эта небольшая, красиво по-старинному изданная книжка досталась мне из библиотеки патера Эммануила Вардидзе (1886-1966), добрых полвека прослужившего настоятелем тбилисского католического храма, с перерывами на лагерь в Казахстане.
Сам я знаком с ним не был, с ним дружил мой прадед, а я только видел его пару раз во время службы, когда из любопытства заходил в «католическую церковь» — задолго до своего обращения.
Служивший затем в Тбилиси молодой священник, унаследовавший его библиотеку, по-французски не читал, и много книг патера Вардидзе, по большей части совершенно устарелых, попали благодаря этому ко мне.
Не думаю, однако, что эта книжка тоже устарела. Скорее, приобрела особенную актуальность.
Как я писал в аннотации к её переводу:
«Темы, затронутые в этой небольшой книжке анонимного автора XVIII столетия, а именно, то, что ожидает каждого из нас в конце земной жизни и за ее пределами, как нельзя более актуальны, хотя и выпали почти полностью из поля зрения современного человека. Но рая, ни ада никто не отменял и отменить не мог; установления Божии непреложны. Строгость и настойчивость автора могут показаться нам преувеличенными; приходится признать, однако, что в них он не одинок: таковы же строгость и настойчивость всех церковных авторитетов, писавших по данному вопросу, равно как и строгость и настойчивость на этот счет и самого Священного Писания: ведь дело касается вечности. Как бы ни относится к тому, о чем идет речь в этой книге, одно несомненно: оно стоит того, чтобы задуматься над этим».
Ни титула, ни имени автора, ни выходных данных на книжке не имелось; это было переработанное и дополненное переиздание, осуществлённое, скорее всего, в эпоху Реставрации или чуть позже, а перевод мы готовили для издательства «Жизнь с Богом»; переводил мой друг Георгий Исаханян, ныне покойный, а я, как мог, помогал ему и редактировал.
Книга, однако, так и не вышла, и даже единственный экземпляр её на французском, которым я дорожил, затерялся тем не менее при моих многочисленных переездах.
К счастью, сохранился файл с русским текстом, и сегодня я начинаю его публиковать на сайте, кусками по мере обработки, а когда всё будет завершено, выложу в качестве книги в Библиотеке.
Итак:
ЗАДУМАЙСЯ НАД ЭТИМ
или
РАЗМЫШЛЕНИЯ НАД КОНЕЧНОЙ УЧАСТЬЮ ЧЕЛОВЕКА:
О СМЕРТИ, СУДЕ, АДЕ И РАЕ
П Р Е Д И С Л О В И Е
ФРАНЦУЗСКОГО ИЗДАТЕЛЯ
Всем известны те спасительные и благодатные плоды, какие приносит эта маленькая книжка в Церкви Божией на протяжении вот уже более ста лет со дня ее выхода на свет.
Текст благочестивого автора вызывает к себе такое глубокое уважение, что представляется невозможным выправить в нем хотя бы только выражения и стиль, местами устаревший. Тем не менее, поскольку сочинение это вышло в свет в те времена, когда многие авторы позволяли себе отбирать цитаты слишком вольно, здесь были изъяты некоторые сомнительные факты и заменены другими, взятыми из наиболее достоверных источников, и которые в свое время выдержали самую суровую критику; вот почему здесь указаны источники, откуда заимствованы эти цитаты.
Возблагодарим же Бога за то, что переиздание этой книги возбуждает повсюду благочестивый страх и смиренную любовь ко Господу и раскрывает глаза стольким душам, которые в наши скорбные дни гибнут от собственного равнодушия и недомыслия!
ВВЕДЕНИЕ
Мысли о смерти, о суде, об аде и о рае столь действенны для того, чтобы побудить нас к добру, что, думается, было бы нелишним напомнить о них молодым людям, для которых, главным образом, предназначается этот труд и которые обычно почти совсем не склонны к подобным размышлениям.
Для того, чтобы чтение этой книги могло принести какие-то плоды, все, о чем я вас попрошу, это чтобы вы прочитывали каждое утро одно из приводимых в ней размышлений, и всякий раз, дойдя до слов: «Задумайся над этим», останавливались на некоторое время для обдумывания того, что вы прочли.
Во-вторых, прежде, чем приступить к чтению, помолитесь ко Святому Духу, дабы Он озарил вас Своим божественным светом, который необходим для более полного проникновения в истину, о которой вы собираетесь размышлять.
В-третьих, руководствуйтесь в жизни теми благими чувствами и помышлениями, какими одарит вас Небо во время чтения, и тогда вы на собственном опыте познаете силу слов Святого Духа: «Во всех делах твоих помни о конце твоем, и вовек не согрешишь» (Сир 7,39)
ГЛАВА I
О необходимости размышления над конечной участью человека
Задумывался ли ты когда-нибудь над тем, какова причина равнодушия большинства людей к делу их спасения и каков, тем самым, источник их осуждения?
На этот вопрос не приходится искать иного ответа, как тот, что они мало размышляли над вечными истинами. Вот откуда, говорит пророк Иеремия, проистекают все мерзости и бесчинства, которые царят в мире: «Вся земля опустошена, потому что ни один человек не прилагает этого к сердцу» (Иер 12,11).
И в самом деле, если внимательно задуматься над тем, почему нас создал Бог; обдумать как следует, что всем нам надлежит умереть; что смерть может настичь нас в любую минуту; что она придет, когда мы меньше всего об этом думаем; что от этого рокового мгновения зависит наша счастливая или несчастная вечность; что нам придется предстать пред строгим и непреклонным Судией, Который спросит с нас полный отчет за всю нашу жизнь; если бы мы думали, говорю я, о сих великих истинах, мы вели бы жизнь намного более подобающую, и вместо того, чтобы с таким пылом добиваться удовольствий, которые послужат к нашей погибели, мы бы испытывали к ним только отвращение. Разве это не так? — Задумайся над этим.
Но поскольку живые примеры производят на нас гораздо большее впечатление, чем любые доводы, какие только можно было бы представить, я хочу привести вам некоторые, способные совершенно вас убедить.
Пример:
Что побудило св. Антония полностью отказаться от мира, чтобы предаться суровому покаянию? Причиной такого святого решения явились всего лишь несколько глубоко обдуманных им слов. Однажды, войдя в церковь, чтобы присутствовать на Божественной Литургии, в момент, когда читалось святое Евангелие, он услышал следующие слова: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, и следуй за Мною» (Мф 19,21). Пораженный этими словами, которые он воспринял, как сказаные Богом ему лично, Антоний взвесил их, обдумал их и, после серьезного размышления, вышел из церкви, поспешил раздать все свое имущество бедным и удалился в пустыню (Флери, кн. 6).
А вот что рассказывает св. Августин об обращении двух царедворцев:
Однажды, когда двор находился в Тревирах (нынешний Трир), и пока император после полудня глядел на цирковые зрелища, двое из его придворных вышли прогуляться в парк, начинавшийся за городскими стенами. Прогуливаясь, они набрели на хижину, где жили некие отшельники; они вошли туда из любопытства и нашли там книгу, в которой была описана жизнь св. Антония. Один из них стал ее читать: дивится, загорается, читает и замышляет кинуться в такую жизнь: оставить мирскую службу и служить Богу. И вот внезапно, полный святой любви и чистого стыда, гневаясь на себя, обратил он глаза на друга и говорит ему: «Скажи пожалуйста, чего домогаемся мы всем трудом своим? чего ищем? ради чего служим? можем ли мы на службе при дворе надеяться на что-либо большее, чем на звание «друзей императора»? а тогда разве все прочно и безопасно? через сколько опасностей приходишь к еще большей опасности? и когда это будет? а другом Божиим, если захочу, я стану вот сейчас».
Он сказал это, мучаясь рождением новой жизни, и вновь погрузился в книгу; и читал и менялся в сердце своем, которое Бог видел, и отрекался от мира, как вскоре и обнаружилось. Читая, обуреваемый волнением, среди громких стенаний он отделил и определил, что лучше; уже стал Твоим и сказал другу: «Я отбрасываю наши прежние надежды, я решил служить вот с этого часа, вот на этом месте. Не хочешь, не подражай, но не возражай!» На что другой отвечал, что не желает покидать его в столь святом предприятии. И так с тех пор они начали умирать для мира, чтобы жить только для Иисуса Христа («Исповедь» св. Августина, кн. 8)*.
Вот к каким результатам может привести глубокое размышление о суетности всех земных вещей и над примерами святых; и от тебя самого лишь зависит, произведет ли оно и в тебе подобное действие. Задумайся над этим!
Другой пример:
Таким же именно средством воспользовался Господь, чтобы обратить св. Августина.
Многие годы провел Августин, ведя весьма беспутную жизнь, как вдруг, задумавшись над некоторыми словами Св. Писания и над поступком двух придворных, о котором шла речь выше, он решил порвать со своей беспутной жизнью. Юношеский пыл в сочетании с малой заботой отца Августина о воспитании того в добродетели, ибо он желал видеть в сыне скорее хорошего оратора, нежели благочестивого мужа, привели Августина на край бездны. Развращенность его сердца была столь велика, что его мучил стыд при встрече с людьми, которые превосходили его своим беспутством. Видя рабскую привязанность сына к порочным страстям, его мать не жалела сил, дабы побудить его опомниться. Иногда она прямо указывала ему на крайнее бесстыдство его поступков, иногда — со слезами на глазах умоляла разорвать узы, в которых он сам себя держал, будучи привязан к пороку. Но, увы, старания несчастной матери были напрасны. Сердце Августина не трогали ни молитвы, ни слезы, ибо он считал недостойным себя выслушивать упреки и жалобы слабой женщины. Так он прожил еще многие годы в отдалении от Царствия Божия, пока, наконец, потрясенный проповедями св. Амвросия и тронутый рассказом Понциана об обращении двух придворных, приведенном выше, не стал открывать глаза для небесного света и не позволил действовать благодати, которой он противился доселе. Ибо после того, как он глубоко обдумал все услышанное, он обратился к Алиппию, своему любимому другу, прерывая себя от волнения, со следующими словами: «Как же нам быть? Нищие духом наследуют небо, а мы с тобой, со всей нашей ученостью, столь глупы, что по сей день пребываем во грехе. Почему мы не последуем их примеру? Может быть, стыдимся того, что они оказались там раньше нас? Но не оттого ли нам скорее следует краснеть со стыда, что не нашли в себе мужества последовать за ними?»
Сказав это, он покинул своего друга и уединился в саду. Там, испытывая мучительный стыд от совершенных грехов и ясно видя милосердие Господне, которое не покидало его ни на минуту, он воскликнул со слезами на глазах: «Господи, доколе? Доколе, Господи, гнев Твой? Не поминай старых грехов наших». Он чувствовал, что он в плену у них, и жаловался и вопил: «Опять и опять: «завтра, завтра!» Почему не сейчас? Почему этот час не покончит с мерзостью моей?»
Так говорил он и плакал в сердечном сокрушении. И вот, слышит он голос, будто мальчика или девочки, часто повторявший нараспев: «Возьми, читай! Возьми, читай!» Он изменился в лице и стал напряженно думать, не напевают ли обычно дети в какой-то игре нечто подобное? но нигде не доводилось ему этого слышать. Подавив рыдания, он встал, истолковывая эти слова, как божественное веление ему: открыть книгу и прочесть первую главу, которая ему попадется. Он слышал об Антонии, как слова из Евангелия сразу же обратили его к Богу, о чем рассказано выше. Взволнованный, вернулся он на то место, где сидел Алиппий; ибо он оставил там, уходя, Апостольские Послания. Он схватил их, открыл и в молчании прочел слова, первыми попавшиеся ему на глаза: «Будем вести себя благочинно, не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти; но облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа, и попечения о плоти не превращайте в похоти» (Рим 13,13-14). Он не захотел читать дальше, да и не нужно было: после этого текста сердце его залили свет и покой; исчез мрак его сомнений. Он взвесил прочитанное, он обдумал его, и совершенное им размышление довершило его обращение (Исповедь, кн. 8).
Если честно, то эти слова обращены к каждому.
Вопрос в том, как и зачем ходить в церковь, если не собираешься или боишься следовать за Христом?
Не понимаю, Вы это о себе или о других? — Если о других, то кто нас поставил их судить? А если о себе, то зачем же «не собираться» или «бояться»?
зачем же «не собираться»
Ну, для примера, затем, что этим будет нанесён ущерб ближним и не факт, что приведёт к личному совершенству.
Насчёт «ущерба ближним», если можно, поподробнее! Какой ущерб могут понести ближние от моего следования за Христом? — Впрочем, если даже и предвидится какой-либо ущерб, то на этот случай Сам Христос дал однозначный ответ: «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк 14,26).
А ко Христу мы приходим не за «личным совершенством» (это к йогам, пожалуйста), а за СПАСЕНИЕМ.
Ущерб ближним — например пока Тереза подвизалась в монастыре её парализованный отец ползал по городу никому не нужный и беспризорный.
В чём выражается Ваша ненависть к ближайшим родственникам?
Поступи Тереза по-другому, ни она, ни он сегодня, возможно, не были бы прославлены на небесах. Когда мы говорим о святых, никогда нельзя упускать из виду перспективу вечности.
Но и в земной всё не так предосудительно: пока «парализованный отец ползал по городу», Тереза подвизалась тем, что долго и мучительно умирала от туберкулёза.
О ненависти — можете посмотреть мою проповедь «Возлюбить возненавидев», она имеется в Публикациях.
Я перечитала ещё раз то, что написано в «Задумайся».
Наверное, ключевой фразой являются слова «после этого текста сердце его залили свет и покой; исчез мрак его сомнений». Мысли и побуждения могут быть разными и от разных источников, но если нет этого состояния, предпринимать, судя по всему ничего не стоит?
Является ли такое состояние безусловным показателем исполнения Божией воли?
«Свет и покой», о которых речь, переживались многими и многообразно; то же Андре Фроссар, который написал об этом переживании замечательную книжку «Бог есть, я Его встретил!»
Однако ничего не предпринимать, покуда не сподобишься такого состояния — не стоит. Рискуешь не дождаться.
Для выбора пути достаточно разума и воли. Католическая Церковь всегда настаивала на этом.
И что непременно за исполнение Божьей воли по головушке погладят мистическим переживанием — тоже вовсе не уверен! Может, и погладят, надеяться не грех, но чаще всё же, исполнив волю Божию, следует себе напоминать: «Мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Лк 17,10).
Для средненького пути может и достаточно разума и воли.
Этим все и живут.
Но без богообщения — ходячий труп разве может что доброе сделать?
Так уж, если из милосердия какое-нибудь отдалённое местечко в раю выделят.
Зря Вы так презрительно о милосердии и об отдалённом местечке. Любое самое отдалённое местечко в Царстве Божием безмерно превосходит славой и величием все императорские троны на земле, а кто бы какое бы место в этом Царстве ни занимал, всё это исключительно по Божьему милосердию. По собственным нашим качествам и усилиям мы там не то, что местечка, мы даже побираться, как нищий Лазарь у ворот, не заслуживаем.
Клянчить спасения, как нищий подаяния – обидно, да? А как бы Вы хотели: подкатить к этим вратам в роскошном экипаже, размахивая пригласительным билетом с золотым тиснением? – Поберегитесь, такие билеты выдают и в роскошных экипажах подвозят вовсе не в то царство…
Что бы все жили разумом и волей, это Вы хватили. Живут, как правило, не разумом и волей, а импульсами и привычками. У Вас вообще наблюдается избыток оптимизма, судя по тому, что вы всё ещё ждёте от себя чего-то доброго и потому не соглашаетесь на роль «живого трупа». Между тем, никакой другой для нас не предусмотрено: «Согрешишь – смертью умрёшь» (ср. Быт 2,17), и потому все мы – живые трупы, с некоторой отсрочкой исполнения. Всё дело в том, чтобы успеть ею воспользоваться.
Мы – не группа кандидатов на победу, как Вам, похоже, кажется, но население чумного или холерного барака, и задача наша – не состязаться в незаурядности, а попросту – выздороветь. Или, по-христиански, СПАСТИСЬ. Что значит, посредством разума и воли принимать прописанные лекарства и переносить болезненные процедуры.
Нет, время от времени и до нас доносится запах цветов или свежевыпавшего снега, и сердце наше сжимается тоской по «богообщению»… Слишком маленькой нам кажется прописанная нам доза. Но посмотрите, как мало тех, кому досталась доза больше, как редко она выпадает на человеческую долю, гораздо реже выигрыша в бесплатной лотерее. И, главное, точно так же, как в лотерее, невозможно её предугадать или подстроить.
Вот Моисей, который в восемьдесят лет спокойно пасёт овец своего тестя Иофора и наверняка не ждёт услышать голос из пылающего куста… Вот Елисей, который спокойно пашет на волах отца своего и вовсе не ждёт услышать призыв Ильи-пророка… Вот Жанна д’Арк, которая пасёт гусей и тоже не ожидает, что вот-вот её призовут на подвиги святые голоса… А вот наш современник Андре Фроссар просто со скуки заглядывает в церковь, будучи полным атеистом (в скобках: даже сыном основателя французской компартии), а выходит полностью обращённым католиком… Наконец, вот некто покупает пачку кофе в магазине, совсем не ожидая, что найдёт в ней счастливый жетон.
Мечтать об этом? – Почему же нет? Просить об этом? – На здоровье! Но крайне неблагоразумно было бы строить свои жизненные планы или хотя бы семейный бюджет на подобных основаниях. Всё равно, что брать непосильный кредит в расчёте расплатиться, выиграв по лотерее.
Так что, как ни грустно, приходится нам опираться прежде всего на разум, просвещённый верой, и на волю, укреплённую верой же. А Богообщение для нас это цель, а не средство «сделать нечто доброе»…
Распространённая ошибка – думать, будто ближе всего мы к этой цели тогда, когда переживаем нечто необычайное, возвышенное, восторженное, восхитительное…
Распространённая ошибка – вообще всё сводить к переживаниям.
Жанне д’Арк случалось переживать мистическое восхищение и восторг победы, но когда её волокли на костёр, что она переживала, кроме ужаса и боли? Но в который момент своей жизни была она ближе к Богу?
Нашему Спасителю случалось восклицать в восторге: «Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли!», но не ближе ли был Он к Отцу, когда возопил на кресте: «Элои! Элои! ламма савахфани?».
«когда её волокли на костёр» — думаю, что не ближе, а дальше некуда — в аду.
Да и про Христа сказали, что что Он в ад сошёл.
Богообщение может ничем на земном уровне не проявляться?
В этот момент от встречи с Богом её отделяло только несколько минут боли.
И Спаситель наш сошёл в ад не как узник, а как Победитель.
Странно, что Вы не чувствуете такие нюансы.
Может ли Богообщение ничем не проявляться на земном уровне? — Уверен, что да. Богообещение совсем не обязательно должно быть демонстративным.
Для меня был важен Ваш ответ о Богообщении.
Спасибо, что тратите на меня своё время.
Был бы толк, а времени не жалко!