Под таким заголовком в журнале Przymierze z Maryją, о котором у нас шла речь вчера, под рубрикой «Старые истории» помещена следующая статья:
В 1950 г. один американский солдат, принимавший участие в войне в Корее, написал письмо матери. В этом не было бы ничего удивительного, если бы не тот факт, что в письме содержится признание, которое облетело целый свет. В 1951 г. войсковой капеллан прочитал его в присутствии пяти тысяч солдат на военно-морской базе в Сан-Диего в Калифорнии. Капеллан заявил, что разговаривал с раненным на поле битвы в Корее солдатом, с его матерью, а также с сержантом, который командовал патрульным отрядом. Этим капелланом был о. Уолтер Малди (Walter Muldy). Вот содержание письма, написанного раненным солдатом своей матери:
«Дорогая Мама!
Я бы не осмелился об этом написать никому другому, кроме тебя, потому что никто другой не поверил бы в то, что я собираюсь рассказать. Может быть, и тебе будет трудно в это поверить, но я должен с кем-то этим поделится.
Прежде всего, я пишу тебе с госпитальной койки. Но не тревожься! Я был ранен, но теперь уже чувствую себя хорошо. Врачи говорят, что уже через месяц я буду совершенно здоров. Но сейчас речь не об этом.
Помнишь, как я год тому назад поступал в армию? Помнишь, как я уезжал из дома, и ты настойчиво убеждала меня каждый день молиться св. Михаилу Архангелу? Вообще-то, тебе вовсе незачем было мне об этом напоминать. Сколько себя помню, ты всегда мне повторяла, чтобы я молился этому Архангелу. Ты даже назвала меня в его честь. Так что, уверяю тебя, я всегда об этом помнил.
Когда я попал в Корею, я стал молиться ещё больше. Ты ведь помнишь ту молитву, который меня научила? – «Святой Михаил Архангел, от самого твоего сотворения принявший сторону Бога…» – продолжение ты знаешь. Я всегда произносил её. Порой даже, во время марша или на привале, я учил ей своих однополчан.
Однажды нас послали на разведку. Было очень холодно. Изо рта у нас вырывались такие клубы пара, как будто мы курили сигары. Я был уверен, что знаю всех парней в патрульном отряде. А между тем, внезапно возле меня появился какой-то солдат, которого я прежде никогда не видел. Был он выше всех морских пехотинцев, которых я когда-либо встречал. (…) Возле него я чувствовал себя в безопасности. Мы шли с ним бок о бок, а остальной патруль рассредоточился. Я заговорил с ним:
– Как холодно сегодня, правда? – и засмеялся. Разве не глупо разговаривать о погоде, когда в любой момент тебя могут подстрелить?
Мой коллега, похоже, понимал, что я имел в виду. Он тоже засмеялся, но не так громко. Я посмотрел на него и сказал:
— Я тебя никогда раньше не видел. Я думал, что знаю всех в нашем отряде.
— Я только что поступил, — отвечал он. – Меня зовут Майкл (т. е. Михаил. – А. М.).
— Вот как? – удивился я. – Меня тоже!
— Знаю, — отозвался он стал произносить молитву: — «Святой Михаил Архангел, от самого твоего сотворения принявший сторону Бога…»
От изумления я на мгновение потерял дар речи. Откуда он знает моё имя и молитву, которой ты меня научила? – Но тут же усмехнулся: ведь каждый солдат в нашем отряде меня знает. И разве я не повторял этой молитвы любому, кто только соглашался её слушать? – Кто угодно мог ему рассказать обо мне!
Какое-то время мы шли молча, но потом Майкл прервал молчание:
— Сейчас у нас будут проблемы.
С его лица исчезла улыбка. Я подумал, что ничего пророческого он не сообщает, поскольку нам и без того было известно, что тут повсюду коммунисты, и мы в любой момент можем на них наткнуться.
Снег стал сыпать гуще, появились сугробы. Скоро всё вокруг покрылось толстым слоем белого пуха. Стало темнее, поднялся туман. Я всё шагал, но уже больше не видел своего товарища.
— Майкл! – испуганно позвал я, и тут же почувствовал его сильную ладонь у себя на плече:
— Скоро прояснится, — заверил он меня уверенным тоном.
Его предвидение оправдалось. Уже через несколько минут снег перестал падать, и выглянуло солнце. Я огляделся вокруг, и у меня перехватило сердце: прямо перед нами стояли семеро коммунистов в своих смешных бушлатах, штанах и шапках. Но мне было вовсе не до смеху, ведь в руках они держали карабины, нацеленные прямо на нас!
— Ложись, Майкл! – закричал я и сам бросился на землю. Коммунисты открыли непрерывный огонь. Я слышал, как свистели пули. А Майкл продолжал стоять! Мама, те парни не могли промахнуться. Я был уверен, что они продырявят тело Майкла, как сито. Но он по-прежнему стоял и даже не пытался защититься. И не стрелял. Он был как парализованный страхом. Порой это случается даже с самым лучшим солдатом. Он был как птица, которую загипнотизировала змея. Наконец, я сам вскочил с земли и кинулся к нему, чтобы его повалить. И тут почувствовал тепло в груди. Мне всегда хотелось знать, как это, когда тебя ранят. Теперь я это знаю. А ещё я почувствовал сильные руки, которые меня обняли и осторожно положили на землю. Я пошире раскрыл глаза, чтобы ещё раз взглянуть на свет. Я знал, что умираю.
Может быть, меня ослепили солнечные лучи, или просто я был в шоке, но мне кажется, что я увидел Майкла, стоящего всё так же прямо, а его лицо сияло невыразимой красотой.
Как я уже сказал, возможно, это из-за солнечных лучшей мне показалось, что Майкл так изменился. Он становился всё больше. Его плечи как бы раздались. Он стал напоминать ангела. И вдобавок, он сжимал в руке меч. Меч, который блистал миллионами огней.
Вот и всё, что я запомнил, потому что следом потерял сознание. Позже ко мне подбежали товарищи. Понятия не имею, как долго я пробыл в беспамятстве. Ни тогда, ни теперь я не чувствовал ни боли, ни лихорадки. Помню, что сказал им о врагах, которые тут рядом. В конце спросил:
— А где Майкл? – мой вопрос их заметно удивил.
— Кто? – переспросил кто-то из них.
— Майкл, такой рослый солдат, который шёл рядом со мной, когда мы нарвались на засаду, — объяснил я.
— Парень, — ответил мне сержант, — никто не шёл рядом с тобой. Я за тобой наблюдал. Ты слишком от нас удалился. Я как раз собирался тебя позвать, когда ты исчез в тумане. – Он внимательно посмотрел на меня. Было заметно, что его что-то беспокоит. Немного помолчав, он мягко спросил меня: — Парень, как ты это сделал?
— Что сделал? – раздражённо отвечал я и продолжал допытываться, где же Майкл?
— Сынок, — мягко прервал меня сержант, — я знаю всех солдат из своего отряда. Ты единственный Майкл в нашей группе. Нет в ней больше никакого Майкла.
Он прервался на мгновение, а потом снова спросил:
— Как ты это сделал, сынок? Мы слышали выстрелы. Это не были выстрелы из твоего автомата. А в телах семи убитых там, на пригорке, не было пуль.
Я не отозвался на эти слова. Что бы я мог сказать? Я мог только удивлённо на них смотреть, точно так же, как они на меня.
— Парень, — произнёс он осторожно, — каждый из этих семи коммунистов убит ударом меча.
Это всё, мама. Как я уже говорил, может быть, это всё мне почудилось из-за солнечных лучей, а может, из-за холода. Я не знаю; но я должен был кому-нибудь об этом рассказать.
Целую тебя.
Твой любящий сын Майкл».
. . .
Капитан Малди и сержант, командовавший патрульным отрядом, заверяют, что эта история достоверна. Она также хорошо известна среди американских солдат.
Публикация Агнешки Стельмах (Agineszka Stelmach)
Святой Михаил Архангел,
от самого твоего сотворения ставший на сторону Бога
и всецело предавший себя исполнению Его святой воли!
Заступись за меня перед Творцом, чтобы сегодня, по твоему примеру,
с начала нового дня отворяя себя воздействию Святого Духа,
я каждое мгновение отдавал себя Богу,
с любовью исполняя Его святую волю.
И да взываю с тобою неустанно: «Кто как Бог!».
Через Христа, Господа нашего. Аминь.
Думаю, что у каждого в жизни были подобные случаи, только не каждый способен увидеть.
Удивительно!
Какая дивная история! У меня бабушка соседка мне часто говорила : Лена,никто как Бог!
Я от неё заучила, а вот оказывается откуда это воззвание.
С Рождеством!
Спасибо за поздравление! И Вам желаю Божьих благословений!
А с Ангелами вообще хорошо дружить.